Полгода назад.
Он плутал в тумане, пытаясь отыскать кого-то. Кого-то очень важного. Она была где-то здесь…
Рен шагнул вперед и оказался в своей собственной комнате. А она сидела на подоконнике, улыбаясь лишь ему.
-Кто ты? – слова сорвались с губ, прежде чем он понял, что сказал.
Она не ответила, лишь расправила белоснежные крылья за спиной. Серые глаза смотрели лукаво. Она убрала рыжие прядки, выбившиеся из хвоста, за ухо. В руках девушка держала лук и колчан со стрелами.
Рен вздохнул. Чертовски привлекательна. Нет, так нельзя про нее. Скорей уж ангельски красива.
Она засмеялась и, спрыгнув с подоконника в комнату, подошла к нему. Протянула руку.
-Полетели? – насмешливо посмотрела на него.
Рен собирался принять предложение, как понял, что…
-Я не могу.
Она засмеялась.
-Можешь. Посмотри, - она протянула руку и коснулась его крыльев. Рен удивленно выдохнул. Неужели?! Потом перевел взгляд на свое отражение в зеркале.
Два больших черных крыла. Ну, конечно, на что еще он мог надеяться? Но ведь крылья! Он сможет летать! Он будет с ней!
Первые лучи солнца прокрались в комнату. Рен улыбнулся, но внезапно девушка помрачнела.
-Прости, мне уже пора, - она вздохнула.
-Это из-за того, что…
-Нет. Не из-за цвета крыльев, - она улыбнулась. – Просто мне пора. Скоро ты проснешься, и…
Девушка подошла к окну, и обернулась к Рену.
Он знал, что она сейчас скажет. Так было каждый раз, когда она приходила к нему.
-Не прощаюсь, - девушка улыбнулась, и уже собиралась уйти, как вдруг…
-Подожди!
Она обернулась и шепнула:
-Встретимся в жизни…
***
Два месяца назад.
Фраза, сказанная отцом, застала врасплох. Ника сжала в руках чашку, и хрупкий фарфор не выдержала напора пальцев. Осколки стекла впились в ладонь, на коже стали выступать капельки крови. Девушка же, ни чувствуя сейчас ничего, закрыла глаза. Кто-то, - скорей всего мама, - схватил ее за руку, чуть повыше локтя, и подставил израненную ладонь под упругую струю воды.
-Каак другая школа? – заикаясь, спросила у отца, еле открыв глаза. Ноги подкашивались, и, что бы ни упасть, девушка ухватила свободной рукой за столешницу.
-Нас с мамой не устраивает кое-что в старой…
Ника лишь зло посмотрела на отца.
-Ты еще ребенок, и поэтому мы решили…
-А меня вы спросили?! Хочу ли я переводиться?! А друзья?! – девушка ударила здоровой ладонью по столешнице.
-Мы не обязаны считаться с твоим мнением. – Спокойно сказал отец. Ника была сильно удивлена.
-Вы … не обязаны? – тихо переспросила девушка. – По-вашему я … вещь? Что хотите, тот и делает?
По тихому тону дочери, мать поняла, что сейчас грянет настоящая буря.
-Ника, успокойся, - робко попросила она.
-Успокойся?! УСПОКОЙСЯ?! – девушка хлопнула по столу, - ну, конечно, кто я такая, что бы возражать? Всего лишь ваша дочь! Конечно, вы имеет полное право отдать меня в другую школу! Вперед! Смелей! - она сбросила сахарницу со стола, - чем быстрей от меня избавитесь, тем лучше! – Девушка вскочила и выбежала из столовой.
-Ника! Вернись, сейчас же! – но оклик отца остался без внимания.
Девушка выскочила из дома. Она шла, как говориться, куда глаза глядят. Ника повторяла про себя: «У них ничего не получится, я не позволю перевести меня в другую школу!», и сжимала левую руку в кулаки так, что ногти больно впивались в ладонь, оставляя после себя красные, похожие на полумесяц, полоски.
Ника пришла в парк, где обычно бегала по утрам. На небе собирались тучи, и поэтому народа было мало. Девушка села на ближайшую скамейку, и хмуро уставилась себе под ноги. Редкие прохожие с удивление смотрели на рыжую девушку, с таким интересом уставившуюся на асфальт – ведь там не было ничего такого, что могло привлечь внимание!
Ника была зла как никогда. Ярость от бессилия – девушка понимала, что, чтобы она там не говорила, родители все равно добьются своего; чувство несправедливого отношения – задетая фразой отца гордость требовала мести; жалость к себе – в душе бушевала настоящая буря из смешанных чувств.
Похолодало. Ника передернула плечами. Сколько она так сидела? Час? Два?
Как оказалось – пятьдесят семь минут.
«Ну уж нет, - подумала девушка, - так скоро я сдаваться не собираюсь».
Холод забиралась под легкую спортивную куртку, заставляя ежиться, но Ника упрямо сидела на одном месте. Темнелось. Внезапно ожил телефон. На дисплее высветилось «Папа». Девушка со злорадством нажал «Сброс», а после двенадцатого звонка поставила на «Беззвучный режим». Сотовый продолжал вибрировать в кармане, отвлекая от размышлений. Но, видать, через полчаса отцу надоело, и звонки прекратились.
День постепенно таял, уступая место ночи. Только сейчас Ника стала понимать русское выражение: «Собачий холод».
Девушка поняла, что сидеть на одном месте - не выход, к тому же, в ее планах не было болезни – по крайней мере, в ближайшие несколько недель.
Уже на ходу она вытащила мобильный, и набрала до боли знакомый номер:
-Мика? Ты дома? – она замолчала, очевидно, слушая собеседницу. – Да, поругалась. На этот раз, у меня проблемы. Я могу сейчас к тебе прийти? Спасибо, через десять минут буду. Мика и Ника были одновременно похожи и не похожи друг на друга. Первая – миниатюрная блондинка с голубыми глазами – была ангелом: хорошо училась, уважала старших, никогда ни с кем не дралась, была активисткой школы, красавицей, и всеобщей любимицей.
Ника же была другой, совершенно на нее не похожей – высокая рыжеволосая бестия. Она никого не подпускала к себе близко – даже Мика не сразу стала ее подругой. Не любящая шумные компании, она любила свое одиночество. Дикая и ершистая. Рыжая, непохожая на кого-нибудь. Она могла открыться только перед Микой. Только блондинка видела ее слезы.
Ни общих интересов, ни друзей, но, тем не менее, они стали подругами.
****
-А потом, - Ника всхлипнула, и опять уткнулась в подушку, - я ушла из дома. Ми, что же теперь будет? Я не хочу в другую школу!
-Успокойся, - блондинка протянула ей стакан воды. В воздухе пахло валерианой. Пушистый, белый котяра Граф, до прихода рыжей спокойно дремавший в своем любимом кресле после сытого обеда, сейчас носился по комнате с безумными глазами, и орал.
Ника пару раз шмыгнула носом, и взяла стакан из рук подруги.
-Ты же знаешь, как я «умею» общаться, - тихо сказала она, - мне не выжить в новой школе.
Мика сочувственно смотрела на нее. За пять лет дружбы они столько пережили, и вот на те – перевод в другую школу.
-Мы что-нибудь придумаем, - она обняла ее за плечи. – Время еще есть – две недели, до конца летних каникул.
Граф довольно заурчал. Заветная бутылочка с валерианой стояла на прикроватной тумбочке, куда, довольно-таки не легкий котик прыгнул. Стопка книг рассыпалась по полу, будильник попал под кровать. Настольная лампа, взмахнув на прощание шнуром, упала на пол, где и осталась лежать, загадочно блестя осколками стекла – лампочка не выдержала такого стресса. Фотография в деревянной рамке оказалась на самом краю. Несколько мгновений она балансировала, а потом последовала вслед за лампой. Стекло разбилось, и осколки брызнули в разные стороны.
Граф, перепуганный шумом от погрома, произведенного его филейной частью, поспешно ретировался, смахнув пушистым хвостом бутылек с валерианой. Правда, коварный план кота не был приведен в исполнение – Ника поймала стеклянную бутылочку почти около самого пола.
-Граф, ты, слон в посудной лавке! – Мика вскочила на ноги и принялась подбирать книги. – Я тебя обеда лишу!
Кот сверкал очами из-под платяного шкафа.
-Или, того хуже – отправлю к бабушке! А она уж сама решит, что с тобой делать. Не кот, а прям сущее недоразумение.
Ника неуверенно улыбнулась.
Пока Мика делала выговор Графу, собирая осколки, она засобиралась домой.
-Уже уходишь, - поинтересовалась блондинка.
-Да. Пора уже.
***
Ника стояла перед окнами дома, размышляя на философскую тему – открыто ли окно в ее спальне на втором этаже. Решив, что лучше залезть на дерево, и, проползя по ветке, проверить, чем стоять во дворе, и замерзать.
Она подошла к росшему недалеко дубу, и попробовала вскарабкаться на нижнюю ветку. Благодаря росту, ей это удалось. Несколько минут Ника сидела на месте, переводя дух, а после началось восхождение. Пять веток вверх, а потом – ползком до подоконника. Радуясь, что дерево росло очень близко к дому, Ника забиралась все выше и выше.
Окно оказалось не закрытым, и девушка, толкнув створки, влезла в дом.